Онлайн-журнал о шоу-бизнесе России, новости звезд, кино и телевидения

Надежда Грановская: «Я уже не считаю, что быть сильной женщиной — это правильно»

0

«После рождения старшего сына я не задумывалась о том, что можно еще раз стать матерью, — рассказывает «ТН» певица. — Просто долгие годы я жила без любви, все никак не встречался мужчина, от которого захотелось бы ребенка…»

— Про рождение Анечки бульварная пресса написала за две недели до того, как это произошло. Сижу дома, а друзья звонят один за другим: «Надя, поздравляем с дочерью!» Зачем такие вещи сочинять, непонятно. Слежка папарацци страшно нервировала, мне и в голову не приходило, что могу стать объектом такого пристального внимания, я ведь не Анжелина Джоли. (С улыбкой.) Фотографы дежурили у подъезда, бесконечно звонили — и по телефону, и даже в дверь: лишний раз не выйти! Эта беременность оказалась для меня непростой. Особенно в самом начале. Несмотря на все женские нюансы, про интересное положение я узнала не сразу. В то время у «ВИА Гры» без перерывов шли гастроли, и недомогание списывалось на усталость. И тут вдруг начался настолько жесткий токсикоз, что я превратилась в зомби: живу на автомате, просыпаюсь и засыпаю в одинаковом состоянии слабости, все время что-то где-то болит… Со старшим ребенком ничего подобного я не испытывала. Вдобавок напрочь пропал аппетит, мутило даже при любом запахе еды. В то время я, можно сказать, не жила, а существовала.

В результате замкнулась, не хотела ни с кем общаться, разговоры в группе свела к минимуму. Откуда-то появились страхи — я стала бояться летать. Удивляюсь, как никто ничего не заподозрил. Даже мама не поняла, думала: Надя просто сильно устала.

— А когда ваш муж, Михаил Уржумцев, узнал, что станет папой?

— Муж? Я предпочитаю называть Мишу любимым человеком. Мы не расписаны официально. Нет, не потому, что этого не хотим или предвзято относимся к регистрации, — просто всему свое время. Успеем еще! О беременности я ему сказала сразу, как только сделала тест и увидела две полоски.

На счастье, в тот день Миша был рядом со мной в Киеве, а не в Петербурге, где его часто держат дела. Скажу честно, в первые минуты мы… растерялись. Не ожидали, что это случится сейчас. Конечно, будучи здоровыми и влюбленными друг в друга людьми, мы предполагали, что когда-нибудь родим ребенка, жили по принципу: Бог даст — родим. Тем более что у меня и у Миши уже есть дети. Михаилу проще, у него бизнес — идет себе и идет. А мои творческие планы были расписаны на год вперед.

— Писали, что Михаил, узнав пол будущего ребенка, так расстроился, что даже ушел из дома…

— (Смеется.) Я же говорю, Анюту слухи настигли еще в материнской утробе. Это я растерялась, потому что как с ней обходиться, как себя вести, не понимала. Хотя и чувствовала, что ношу дочь… А про мальчишек знаю все, к тому же у самой характер лихой, боевой.

— В день, когда дочь появилась на свет, папа был рядом?

— Да, хотя по делам бизнеса Миша в марте находился в Петербурге.  Но, будто почувствовав, когда родится его дочь, 22-го прилетел в Киев. На следующий день у меня начались схватки. Миша отвозит меня в роддом, сдает на попечение врачам, я целую его на прощание и вдруг слышу: «А я остаюсь с тобой». Вот так сюрприз! Как же мне это было приятно… В общем, вместо того чтобы ждать за дверью, как другие папочки, Миша сидел рядом, держал за руку, развлекал разговорами. На всю жизнь это запомню! Такая колоссальная поддержка… Он моя вторая половина, рядом с ним я ощутила себя спокойно, уверенно, защищенно. Анечка нас с Мишей еще крепче соединила. Хотя мне казалось, что это уже невозможно: мы и так невероятно близки.

— Где же вы встретили свою судьбу в лице Михаила?

— Это произошло три года назад, в марте, с легкой руки Ренаты Литвиновой. Она презентовала в Москве коллекцию женской одежды компании, гендиректором которой Михаил и является. Рената передала мне приглашение через Дмитрия Костюка, в то время продюсера «ВИА Гры». Я обожаю творчество Ренаты, а ее эксперименты с собственной жизнью мне вообще страшно импонируют… Так что не упускаю случая пообщаться со столь необыкновенным человеком. Но Костюк о приглашении забыл и сказал о нем лишь накануне мероприятия: «Надь, что-то я замотался… Завтра у Ренаты презентация. Но ты не расстраивайся — ее помощники прислали фотографии платьев, хотят подарить, выбирай». Я чуть не подпрыгнула: «Как! Завтра? Ну ты даешь! Дима, доставай мне билет — я полечу». И он достал. Чудом! На рейсы в Москву в тот день был аншлаг. И вот перед показом сидим мы с Ренатой в гримерке, общаемся. Она говорит: «Надень мою шляпку, накрась губы красным, поэкспериментируем». Смот­рюсь в зеркало, крашу губы… Вдруг дверь распахивается, и входит высокий стройный мужчина с букетом бордовых роз — у меня мелькает мысль: «Какой интересный!» — и дарит Ренате. Она представляет: «Михаил, это Надежда Грановская». Так и познакомились. На фуршете разговорились — про рекламу, про интересы, про работу. Оказывается, его компания собиралась сделать Веру Брежневу и меня лицом новой марки.

Мы обменялись телефонами, но отношения завязались спустя несколько месяцев. Я была осторожной, и Миша не спешил… Знаете, после рождения Игоря я как-то не задумывалась ни о семье, ни о новых детях. Никак не встречался мужчина, от которого захотелось бы ребенка. С одиночеством я давно свыклась — не скажу, что оно неприятно. У меня такая позиция была: или все, или ничего. Или я нахожу свою любовь, или… живу одна. Знакомясь с разными мужчинами, я мгновенно определяла, мой человек или нет. И почти всегда чувствовала: чужое. Я не лукавлю, когда говорю, что одной мне лучше, чем с тем, кто энергетически не подходит. Мне кажется, женщины совершают ошибку, когда себя уговаривают жить с кем-то, лишь бы не одной. У меня же была полнейшая уверенность, что, когда мой мужчина, моя судьба, вторая половина — называйте как хотите — встретится, я его обязательно узнаю и не ошибусь. Так и случилось. В Мише мне было удивительно все с самого начала. Чувства разгорались с каждым днем. Знаете, что меня поражает в нем больше всего? Мы всегда и во всем можем легко найти компромисс. А ведь я Овен — натура упертая и властная. (Смеется.) А Миша — Водолей, ему удается наши разногласия мягко переводить в соглашение. Даже когда со мной не согласен — не сердится, а с интересом выслушивает. И я, в свою очередь, прислушиваюсь к его мнению и советам. Я раньше довольно жестко общалась с сильным полом, и это мужчин пугало. С Мишей все иначе: с ним я стала женственнее. Диву даюсь вообще всему тому, что со мной произошло за последние три года. Как-то сказала Мише: «Если вдруг наши отношения прекратятся — Бог знает, что может случиться, — помни, что это была первая и последняя сказка моей жизни».

Мы встретили друг друга, когда оба были в непростом душевном состоянии. Надломлены, пережив разочарования и страхи. (С грустью.) Когда я поняла, что во мне растет Любовь с большой буквы, в душе тут же поселился холодок недоверия: а если ошибаюсь? А вдруг что-то пойдет не так? Но любовь сильна, ей удалось согреть даже самую обмороженную душу и возродить веру.

— Вы говорите, что дела не позволяют Михаилу постоянно находиться рядом с вами. Как вы к этому относитесь? Обычно влюбленная женщина не хочет отпускать далеко своего мужчину…

— Разлуки в семье — это нормально. Миша уезжает, приезжает, остается с нами надолго или на пару дней — как получается. Конечно, мне хочется, чтобы он уезжал пореже, а раньше я даже представить себе не могла, что найдется мужчина, которого я захочу видеть рядом круглые сутки. (Смеется.) Хотелось свободы, уединения. С отцом Игоря наша совместная жизнь была недолгой — года три. А потом мы жили втроем: сын, я и мама. И меня это очень устраивало.

Если бы я не встретила Мишу, то так продолжалось бы и дальше. Стереотипы не имеют надо мной власти: обручальное кольцо на пальце, разговоры: «А вот мой муж…» — нет, это мне все неважно.

— Дочь носит фамилию отца?

— Конечно. Мейхер одна, и это я. (С улыбкой.) Вы бы видели, как дочь хохочет, когда с ней возится Миша. Ей всего-то два месяца, но кажется, она многое понимает.

— Доставляет Анна Михайловна хлопот?

— Наверное, как любой грудной ребенок. Просит кушать по нескольку раз за ночь, а иногда под утро, когда спать бы да спать, просится гулять. Беру ее на руки, и мы с ней ходим по комнате час или два. Дочке нравится.

— Но вы настолько свежо выглядите, что никогда не догадаешься о ваших бессонных ночах!

— Меня ребенок так вдохновил, что я будто заново родилась. Полное ощущение, что все мое естество именно этого и жаждало.

Сейчас даже не верится, что я мечтала о втором сыне. Смотрю на Аню и понимаю, как здорово иметь дочь. Она меня невероятным образом изменила, еще во время беременности я стала значительно мягче, терпимей. Удивительно!

Мама меня воспитывала как сильную девушку. Без жесткости и муштры, но неуклонно с ранних лет приучала к самостоятельности, ответственности, пониманию того, что женщине надо самой зарабатывать себе на жизнь. Прямым текстом это не звучало, но мне было достаточно ее примера. Родители развелись, и маме многое пришлось взвалить на свои плечи. Я не думаю, что быть сильной — это правильно: рядом с такой женщиной мужчина может почувствовать себя ненужным.

Но жизнь заставляет одиноких матерей становиться жесткими, беском­промиссными, волевыми. Кому-то с пе­­­­­­ленок удается быть женщиной — терпеливой и мудрой, а кому-то, таким как я, этому приходится учиться. Иначе ни один мужчина рядом не уживется. Невероятно, но, лишь дожив до тридцати и родив второго ребенка, я поняла, что значит быть женщиной. (Смеется.)

— Тридцать лет вам исполнилось совсем недавно, месяц назад. Отметили с раз­махом­?

— Последний раз свой день рождения я бурно отмечала… классе в пятом. (Смеется.) Нас было трое — я и две подружки. Сделали салаты, дурачились, веселились. А потом свои дни рождения я просто пропускала. Не потому, что был какой-то негативный опыт. Просто я живу, сверяясь с внутренним компасом: как чувствовала, так и праздновала. Никогда свой день рождения не ставила первым праздником в году. Сын, конечно, всегда меня поздравляет, цветы дарит, открытки подписывает.

В этом году был юбилей, но в семье появился детеныш, и все внимание, радость, счастье достается ей, Анечке. С возрастом у меня вообще особые отношения. В детстве хотелось быть старше. Мне нравилось находиться в компании взрослых, слушать их разговоры. Мечталось поскорее вырваться из дома и начать самостоятельную жизнь. Что, собственно, и произошло: в «ВИА Гру» я попала в восемнадцать лет. И вот когда пошла гонка бесконечных гастролей, когда наваливалась невероятная усталость, а восстановиться не было возможности, я и ощутила груз времени: иной раз казалось, что мне давно уже за сорок… Возраст — понятие психологическое. Вот на сегодняшний день мне не больше двадцати. (Смеется.) Но это не значит, что я хочу повернуть время вспять.

— Свои дни рождения вы отмечать не любите, а дни рождения сына сделать яркими стараетесь, чтобы он чувствовал себя счастливым?

— Не от пышности домашних праздников ярче детство, а от атмосферы в семье. Бывает, ребенку устраивают пафосные праздники, но при этом между родителями плохие отношения. Вряд ли ребенок будет ощущать себя счастливым. Дни рождения Игоря лет до семи отмечали в Италии — там жила и работала моя мама, и сын все лето проводил с бабушкой.

— А вы сами, работая в «ВИА Гре», каким образом успевали растить ребенка?

— Мне очень помогала мама, она часто к нам приезжала. А еще няня. Но я уж не совсем пропащая мать. (Смеется.) Вернусь домой — и все время посвящаю сыну. Книжки ему читала, играла. У нас с ним всегда есть какие-то договоренности. Ощущение, что растет бизнесмен. Говорю: «Давай читай». — «А ты?» — «Сначала ты, потом я». Так же комнату убираем: «Игорь, у тебя вещи разбросаны, убери». — «У тебя тоже!» Нам обоим из-за проблем с желудком нельзя сладкого, и если он видит, что я не удержалась, сразу: «Ага, ты ешь — и я буду». Он меня очень дисциплинирует. Пока рано оценивать воспитание, еще непонятно, как я поработала в этом плане. (Смеется.) Вот когда сыну будет лет восемнадцать, он встанет на ноги, я вам скажу, какая из меня получилась мать. Хотя что-то мне подсказывает, что он рано вылетит из гнезда. Эта тема очень его интересует. Несколько лет назад мы спели с ним на детской «Новой волне», и он предложил: «Мам, а давай петь вместе и так зарабатывать?»

Мне нравится, что в таком юном возрасте он думает об этом. Может быть, причина в том, что сын пусть немного, но проводит время с отцом. Александр берет его в командировки, и волей-неволей Игорь слышит деловые разговоры. Я это только приветствую. Сильно баловать детей не стоит — они быстренько садятся на голову. Иногда просит какую-нибудь игрушку, я говорю: «Игорь, а ничего, что у тебя таких уже полным-полно?»

— А дочке сейчас много всего покупаете?

— По необходимости. Она очень быстро растет, мы с Мишей не ви­­­дим смысла набивать ее вещами шкафы. В два месяца носит костюмчики на девятимесячных — высокая будет девушка. (Смеется.) Я к своим детям одинаково отношусь. Жалею только, что с Игорем проводила мало времени. Уезжала на гастроли, а сердце прямо на ниточки распускалось — так было тяжко, больно его оставлять… Но тогда время было другое. Родила — и через месяц вернулась на сцену, оставив сына на попечение маме, за что я всю жизнь ей буду в ножки кланяться. Искала себя, хотела состояться как личность. И домохозяйкой себя не видела. Хотелось жить так, чтобы ни от кого не зависеть. Наши с сыном разлуки с ума меня сводили. Меня поймет только мать, которой приходится много работать. Никто не собирался меня всю жизнь кормить. Я уже говорила, что с отцом Игоря мы очень быстро расстались. Хотя, как мог, Александр нас все-таки поддерживал. Слава Богу, разошлись мы тихо, без скандалов. Просто пришло понимание, что отношениям конец, — и мы разъехались.

Знаете, мой сын — удивительный ребенок. Я преклоняюсь перед ним. Когда уезжала на гастроли, Игорь ни разу не плакал, не просил остаться, не требовал внимания. Я всегда разговаривала с ним на равных и объясняла: мама должна работать. Он, кстати, долго не знал, где и кем. Однажды спросил: «А почему ты, как другие мамы, в праздники не дома?» Отвечаю: «Я же артистка…»

— Когда он подрос и увидел вас на экране в мегасексуальных костюмах, ему понравилось?

— Нет. Стал делать замечания. «Прикройся», — говорит. (Смеется.)

Но на наши концерты всегда ходил с удовольствием.

— А как он отреагировал на известие, что у него будет сестренка?

— Я была месяце на четвертом, когда ему об этом сказала. Он обрадовался, обнял меня: «Ой, здорово». Он давно хотел стать старшим братом. Я, в отличие от него, никогда не просила маму кого-нибудь родить, потому что мне всегда было хорошо одной. Игорь меня совершенно не ревнует к Ане. Наверное, из-за того, что я наконец дома и провожу с ним много времени. Хотя и работаю, как раньше, на телевидении. Пока этого достаточно, потому что я кормлю и мне хочется побыть с дочкой максимально долго.

— Может быть, снова, уже в четвертый раз, вернетесь в «ВИА Гру»? Константин Меладзе не обиделся на вас за уход из команды?

— Константину я первому из всех друзей и знакомых сообщила о беременности. Не скажу, что он сильно обрадовался, но отнесся с пониманием. Он явно ожидал от меня такого фортеля. (Смеется.) С Константином у нас прекрасные отношения. Но сколько можно возвращаться? Сейчас я его попросила: если позвоню и скажу, что снова хочу в «ВИА Гру», говори нет и ни за какие коврижки не пускай меня обратно. Если серьезно, то мы с ним давно обговаривали мой возможный уход из группы, и особого сюрприза в этом не было.

— А что было самым сложным и самым радостным за годы вашей работы в команде­?

— Самая большая радость — это Константин Меладзе, наше сотрудничество и красивые, духовные отношения. От его песен моя душа расцветает. А минусы… Та самая невероятная, накапливаемая годами усталость. В какой-то мере именно из-за нее я ушла из группы на два года, работала на телевидении, но потом соскучилась и вернулась. И Костя принял меня обратно­.

— Надя, а возникали ли проблемы из-за необыкновенной сексуальности группы «ВИА Гра»?

— Нас всегда охраняли. И если какие-то предложения были, то они обычно передавались через охранников или продюсеров. Но грязной подачей это не было. Мы с девочками не знакомились таким образом…

Все зависит от ценностей, которые исповедуешь в жизни. Если девушке нужно, чтобы ее обеспечивали, она и притянет такого человека. В их отношениях будет все что угодно, но не любовь. Мне же важны именно чувства, а прокормить себя я и сама могу. Работать — это моя жизненная позиция. И даже если с деньгами было туговато, я никогда не расстраивалась, наоборот, это меня подстегивало.

— Пишут, что, узнав о кастинге в «ВИА Гру», вы отправили продюсерам эротические фотографии. Не опасались вызвать у работодателей определенный интерес, не связанный с профессиональной деятельностью­?

— Я в то время жила в Хмельницком, училась в педагогическом училище и занималась сразу в нескольких танцевальных коллективах: и народными танцами, и даже балетом — уж очень хотелось научиться стоять на пуантах. К кастингу отнеслась как к шансу выбраться из провинции и выйти на профессиональную сцену. Кстати, петь не собиралась — безумно любила танцевать. Никаких эротических фотографий я не отправляла. А нашла лучшего фотографа города, и он снял меня в сценических костюмах. Один образ, правда, был в купальнике. Видимо, это и выглядело сексуально, я ведь была молоденькой девушкой — кровь с молоком­.

— В юности мужчины вам, наверное, прохода не давали?

— В школе мальчишки посмеивались над моими пышными формами, а взрослые мужчины реагировали ина­­че — и я никак не могла в этом противоречии разобраться, в голове был полный хаос. Мама же мои внешние данные никогда не превозносила, не говорила, какая я у нее красавица… Тогда-то я и превратилась в чертенка, который от всех решил защищаться. Мне не хотелось, чтобы меня воспринимали как куклу. Я предпочитала позиционировать себя как девушку с мужским характером. Потом попала в «ВИА Гру», встретила Сашу и родила. У меня все быстро — пятилетка за год.

— Первый брак был ошибкой?

— Это были первые чувства, а они всегда кажутся большими, светлыми и навсегда. Оглядываясь назад, не скажу, что это была большая любовь. Скорее страсть. Да и к семейной жизни мы не были готовы. Ни тогда, ни значительно позже. А терпеть друг друга ради ребенка… Я бы не выдержала. И ребенок ощущает холодок между родителями. Он же точно такую модель отношений понесет и в свою жизнь.

Я сделала все возможное, чтобы у Саши и Игоря сегодня были хорошие отношения. К отцу своего ребенка отношусь с уважением — и сын это чувствует.

— Вы давно пишете стихи, даже выпустили один сборник… Дочери уже посвятили какие-то строки?

— Со стихами вот что получилось. Я их писала всю жизнь, но три года назад, когда участвовала в проекте Первого канала «Лед и пламень» и при этом непрерывно гастролировала, вымоталась так, что в буквальном смысле иссякла. Стихи перестали рождаться, и даже не спасло ситуацию то, что это был самый разгар нашего с Мишей романа. Он повсюду сопровождал меня, как мог, ободрял — физически я выдержала, а вот психологически… Что-то угасло, нет больше стихов. (С грустью.)

— От каких собственных ошибок вы бы хотели уберечь дочь?

— Ошибки, наверное, были, но не скажу, что я о чем-то жалею в своей жизни. Мне бы хотелось, чтобы она не шла на поводу у стереотипов и почаще прислушивалась к себе. Чтобы умела промолчать, когда это необходимо. Я-то не могу! (Смеется.) А вспыльчивость, экспрессивность толкают на необдуманные действия — и случаются ошибки.

Надеюсь, Анечке не придется быть сильной, как мне. Я верю, что мы с Мишей — крепкая пара. И наша дочка никогда не увидит, как маме приходится одной справляться со всеми проблемами, — пусть лучше наблюдает поддержку и помощь отца. Такое распределение ролей в семье приводит нас, женщин, к счастью.


Надежда ГрановскаяНадежда Грановская

Настоящая фамилия: Мейхер

Родилась: 10 апреля 1982 года в с. Збручивка (Украина)

Образование: Хмельницкое педагогическое училище (факультет музыкального воспитания)

Семья: гражданский муж — Михаил Уржумцев, предприниматель; дети — Игорь (9 лет) и Анечка (2 месяца)

Карьера: солистка группы «ВИА Гра» (2000-2002; 2002-2006; 2009-2011). Ведущая передачи «Невероятная правда о звездах» на украинском канале СТБ

Загрузка...